ПУРИТАНЕ
Пурита́не (англ. Puritans, от лат. puritas «чистота») — английские протестанты, не признававшие авторитета официальной церкви, последователи кальвинизма в Англии в XVI—XVII веках.
Пуританство, пуританизм, пуританская мораль — образ жизни, для которого характерны крайняя строгость нравов, целомудрие и аскетическое ограничение потребностей, расчётливость и бережливость, трудолюбие и целеустремлённость; например, игрушки считались бесполезными, а дети с малолетства помогали взрослым в работе.
Вопрос об определении термина «пуританство» является крайне дискуссионным. В отличие от других протестантских движений XVI—XVII веков (лютеранство, кальвинизм) пуританство не получило ни институционального развития, ни чёткого доктринального определения. В качестве самоназвания представители пуританского движения обозначали себя «благочестивыми» (англ. godly) и «исповедниками» (англ. professors). «Пуританами», наряду с «precisians» и «лицемерами» (англ. hypocrites), их называли оппоненты. Впервые использование слова «пуритане» в качестве оскорбительного обозначения фиксируется около 1564 года по отношению к нонконформистскому духовенству, отказывающемуся носить предписанные литургические облачения (см. Спор об облачениях), в частности белые стихари. Вероятно, первым данное слово начал употреблять Николас Сандерс. Другим возможным кандидатом является католический эмигрант Томас Степлтон, критиковавший английских протестантов в 1565 году. Для них и других католических полемистов того времени пуритане стояли в одном ряду с раннехристианскими перфекционистскими ересями[4]. Вскоре слово «пуритане» вошло в повседневную речь и распространилось не только на противников официальной церковной иерархии, но и на тех, чьи представления о благочестии отличались от общепринятых. Согласно современному английскому историку Патрику Коллинсону, такое расширительное понимание слова сложилось в начале XVII века.
На базовом уровне современная историография понимает под пуританством разновидность протестантизма, разделяющая основные идеи Мартина Лютера, хотя и с определёнными нюансами в интерпретации. Как и Лютер, основное внимание пуритане уделяли проблеме личного спасения и оправдания через веру. Вместе с основоположниками Реформации пуритане отрицали католическую обрядность и считали Папу римского Антихристом, предсказанным в Откровении Иоанна Богослова. Во-вторых, пуританство тяготело к реформатскому, то есть связанному с именами Кальвина, Буцера, Буллингера и других, богословию, считая лютеранские церкви слишком «папистскими» по своей литургии и организации. Вместо этого пуритане стремились к простоте церковной жизни, опасались иконопочитания и ритуалов. Одновременно с этим пуритане разделяли взгляды реформатских богословов на безусловное предопределение, избрание и свободу воли. Сложно определить взаимосвязь между пуританами и Церковью Англии. Начавшись как движение за углубление реформации и против средневековых и католических рудиментов в государственной церкви, к началу 1590-х движение не смогло достичь своей цели, но обрело определённость в том смысле, что его члены могли опознавать друг в друге «праведников». В начале XVII века они пришли к некоторому согласию с Церковью и приобрели в ней влияние, выделяясь своим подчёркнутым благочестием. Такие видные представители, как Ричард Гринхэм, Ричард Роджерс, Уильям Перкинс и Ричард Сиббс имели репутацию «врачевателей душ», убеждая верующих в гарантированности их спасения. В отличие от континентальных кальвинистов, они придерживались строгого соблюдения субботнего покоя (празднование воскресенья как христианской субботы) и ведения благочестивого образа жизни в целом, включая чтение душеспасительной литературы и пение псалмов.
С течением времени пуританизм разделился на многочисленные течения. Ещё при Елизавете I и Якове I некоторые из них порвали с государственной церковью и сформировали сепаратистскую церковную структуру. Самая известная из таких групп, «Отцы-пилигримы» из Скруби (конгрегация Скруби), основали Плимутскую колонию в 1620 году. Во время Английской революции в 1640-х годах под влиянием политических лидеров пуритан (графа Уорика, Джона Пима и Оливера Кромвеля) политическая фрагментация движения ускорилась. Основными течениями, к которым примкнули тысячи прихожан, стали пресвитериане и конгрегационалисты. Также имели влияние сикеры, квакеры, и магглтониане. Нет единого подхода к вопросу о принадлежности этих сект к пуританству. Если, например, баптисты воспринимались пресвитерианами и конгрегационалистами как в достаточной степени благочестивые, то мнение о квакерах и рантерах было существенно худшим. Границы «ортодоксального» пуританства понимались различно разными людьми, и для Кромвеля они включали даже лидера квакеров Джорджа Фокса. В целом, для пуритан более характерно нахождение вне официальной приходской системы, как во время Революции, так и после Реставрации.
Пуританство имело весьма незначительное распространение в Ирландии и Уэльсе. В Новом Свете они не добились успеха на островах Карибского моря и в Виргинии, однако в Новой Англии их успех был несомненен. Идейное влияние английских пуритан отмечается в Нидерландах, Венгрии и Трансильвании.
Как правило, хронологическую границу существования пуританского движения в Англии устанавливают в конце XVII века и в 1730-х годах для Северной Америки
Слово «пуританин» обычно вызывает в воображении предвзятых людей образ худшего вида религиозного лицемера. У К.С.Льюиса демон Баламут ставит себе в заслугу эту современную карикатуру, заявляя, что «значение, которое мы придали слову «пуританство», является одним из наших великих триумфов за последние сто лет» (1). Тем не менее история показывает, что уже со времен Шекспира пуритане считались сексуально озабоченными убийцами радости. В своей комедии «Двенадцатая ночь», впервые поставленной в 1602 г., драматург использовал этот образ для того, чтобы подшутить над героем, умевшим подавить радость и веселье других (2). 20 лет спустя образ пуритан мало изменился, когда Джеймс I предупреждал своего сына Карла:»Берегись пуритан, этой злейшей язвы для церкви и государства, которую не могут обязать никакие клятвы и обещания и которая не живет ничем, кроме подстрекательств и клеветы… Это фанатики, от которых получишь больше неблагодарности и отвратительной лжи, чем от воров» (3).
Многим читателям XXI в. будет интересно, зачем вообще вспоминать пуритан. Разве они не были лишь фанатичной группой, которая заботилась больше о показной религиозности, чем о подлинной духовности? Как бы ни был ложен этот стереотип, он приобрел прочную власть, от которой нелегко избавиться. Мы надеемся познакомить читателя с реальными пуританами в их широком спектре и открыть ему глаза на то, что они действительно сказали и сделали. Это означает, что он сможет познакомиться с некоторыми из их ключевых сочинений. Мы уверены, что если читатели ознакомятся хотя бы с избранными образцами громадной пуританской литературы, они приобретут более здравое и точное представление о ней, и это открытие может положительно повлиять на них самих и бросить вызов современному пониманию христианской жизни. Это не значит, что мы отстаиваем некритический взгляд на пуритан; скорее, мы надеемся оказать обоснованное признание тому важнейшему, хотя часто пренебрегаемому, движению в истории христианства.
Прежде чем перейти к обзору пуританской литературы, нам будут необходимы некоторые разъяснения. Мы начнем с истории самого термина «пуритане», так как для разных людей он может означать разные вещи. Далее мы дадим краткий обзор пуританства, охватывающий период примерно с 1550 до 1700 гг. Этот обзор призван помочь читателям оценить историческую и политическую почву, из которой выросло пуританство. Далее мы обратим внимание на саму идею пуританской духовности, ибо среди бесчисленных различий между пуританами у них есть и то, что их объединяет; мы можем показать наличие характеристик, объединяющих всех пуритан в одно целое. Познакомив читателя с этим материалом, мы можем считать, что он будет готов оценить пуританскую классику.