С медитацией сложнее: время от времени на эти уроки по ошибке попадают люди, для которых само слово «медитация» имеет другой – непостижимый для меня — смысл. Так, неделю назад к нам пришла девушка, которая первым делом спросила: «Почему все сидят и нет музыки?» А когда я извинился и ответил, что музыка и танцы не предвидятся, сокрушенно покачала головой и сказала: «Что за медитация у вас такая… ничего не понимаю».

     Ещё сложнее с теми, чьи ожидания не оправдываются, поскольку ожидают они сильных ощущений, а не практики.

     Я не хочу сказать, что сильных ощущений в практике не бывает. Бывают, и ещё какие!

     Но сильные ощущения никогда не были и не будут ЦЕЛЬЮ практики, и у меня — как преподавателя — нет никакого резона намеренно их провоцировать.

     За последние 30-40 лет в области изучения «внутренних искусств» сложились две основные тенденции, друг с другом почти не пересекающиеся: я бы условно назвал их – «практика впечатлений» и «практика изменений».

     «Практика впечатлений» не бывает ежедневной и стабильной – по причине прозаической: если каждый день взвинчивать психику до состояния поросячьего визга, какое-то время спустя вы гарантированно окажетесь в больнице.

     «Практика изменений» не может быть дискретной: вы не можете заниматься тайзцицюань раз в месяц, или – можете, но это будет не тайцзицюань. Такая практика поначалу требует постоянно возобновляемого внимания: каждый день – понемножку. Лучше пятнадцать минут в день, чем пять часов — раз в неделю.

     Нет ничего дурного или противоестественного в том, чтобы искать сильных впечатлений, в конце концов, именно для этого мы ходим в кино, читаем захватывающие романы. Проблема возникает в том случае, когда мы путаем «практику изменений» с «практикой впечатлений», и ожидаем несбыточного.

     Книга останется книгой, даже если произвела на нас сильнейшее впечатление. Нам может показаться, что книга изменила нас, но изменить нас может практика чтения, а не одна книга – какой бы она ни была.

     В практике можно найти отдохновение и даже развлечение: о себе лично могу сказать, что для меня нет лучшего развлечения, чем практика.

     Если бы не это, я бы не был способен преподавать по 6-8 часов в день, и продолжать работу между- и после- занятий: я никогда не «валюсь с ног», когда возвращаюсь домой — потому что реальная практика не утомляет – как не утомляет вкусная, хорошо приготовленная любимая еда.

     Нет ничего дурного в том, чтобы получать удовольствие от практики, она должна быть интересной и живой. Практика – насыщает и греет.

     Но когда я только-только приступил к изучению медитации, бывали минуты, когда это занятие казалась мне довольно скучным или слишком сложным. Как и все сложносоставные занятия, в том числе – утончённые развлечения (музыка, литература, кулинария) – практика требует вложения сил и времени.

     Если она этого не требует, вы гарантированно имеете дело с «практикой впечатлений», и не можете ожидать реальных плодов – так же точно, как не ожидаете, что после волнующего погружения в повествование Карлоса Кастанеды станете мексиканским магом.

     Говорят, что вкусная еда – неполезна, а «полезная» — не вкусна. Я предпочитаю «вкусное» «полезному», однако если 30 лет назад «вкусной» для меня была жареная картошка, то сегодня нет ничего лучше риса с овощами.

     Изменился своего рода «внутренний фокус», то, что – собственно — и называют «вкусом»: появилась способность получать прямое телесное наслаждение от еды.

     Это прямое телесное наслаждение — и есть – реакция тела на ту пищу, которая телу потребна, которую тело хочет «на самом деле».

     Кому-то другому такая еда может показаться пресной – но лишь потому, что люди не дают себе шанс распробовать по-настоящему то, что едят: вкус среднего городского жителя сильно испорчен промышленными овкуснителями и специями, которые поначалу дарят «острые ощущения», маскируя реальное содержимое, и лишь потом, некоторое время спустя, тело обнаруживает истинное состояние дел, и выражает его наглядно – в виде послевкусия.

     Однако, мы не привыкли распознавать послевкусие в качестве компонента общего вкуса, в качестве маркера, характеризующего качество трапезы, поэтому ориентируемся на внешнюю составляющую, которую легко подделать, фальсифицировать.

     Поэтому нам может показаться вкусным гамбургер, приготовленный из опилок и мясных обрезков, зато сдобренный овкуснителями.

     Таким же точно образом, есть практика для тех, кто готов совершенствовать распознавание «вкуса» телесных и ментальных явлений, делая этот «вкус» всё более тонким.

     И есть практика для тех, кто продолжает трескать гамбургеры, но теперь они зовутся «чакробургерами» или «цигунбургерами».

     Мы можем даже взять себе новое – индийское или китайское – имя, время от времени надевать сари или нарядную китайскую одежду, короче говоря, мы стараемся изменить ВПЕЧАТЛЕНИЕ о себе, однако, опыт наш был и останется опытом пожирателя гамбургеров.

     «Практика изменений» направлена на постепенное изменение способа существования человека. Для этого необходимо опуститься на самое донышко повседневного опыта, это требует намерения и времени.

     «Практика впечатлений» направлена на сильные переживание и ощущения.

     Разница между ними – как разница между кино и реальной жизнью: каким бы впечатляющим ни было кино, оно способно подарить лишь ВПЕЧАТЛЕНИЕ, и лишь реальная жизнь — дарит ЖИЗНЬ.